Главная » 2014»Май»12 » Гомосятина продолжает свое шествие по Европе и США
05:38
Гомосятина продолжает свое шествие по Европе и США
То́мас Но́йвирт, под псевдонимом Кончита Вурст.
Русская православная церковь обеспокоена в связи с победой на «Евровидении» трансвестита, под псевдонимом Кончиты Вурст.
Это еще одно звено в цепи культурной легитимизации порока в современном мире, попытка закрепления новых культурных норм, процесс легализации того, что Библия именует не иначе, как мерзость…
Гомосексуализм.
ри попытке с ходу определить гомосексуализм возникает противоречие: с одной стороны, нельзя отрицать безусловный рефлексный характер полового влечения, но с другой – очевиден приобретенный и ложный характер половых извращений. Дело в том, что безусловный рефлекс, в данном случае половое влечение гомосексуалиста, направленное на лиц своего пола, не может быть направлен в ущерб виду, поскольку инстинкты направлены исключительно на благо вида, на выживание его, но отнюдь не на бесплодное для вида достижение той или иной особью максимального личного удовольствия. Предположение же гомосексуалистов о нормальности последнего есть лишь очередное психическое отклонение, противоречащее не только биологии, в частности – эволюционной теории, но и здравому смыслу, и даже нравственности. Разумеется, по отношению к виду и популяции гомосексуализм является очевидным дегенеративным признаком особи, признаком вырождения, но, тем не менее, опирается он на безусловный рефлекс, инстинкт размножения, почему-то общий для нормальных и дегенеративных особей. Так каким же образом патология может опираться на норму?
Еще до появления у нас современных «сексологов», которые упорно трудятся в жанре порнографического рассказа и к науке совершенно никакого отношения не имеют даже по образу мышления – порнографическому, наша психиатрическая школа разрешила указанное противоречие через недоразвитость, задержку развития, психосексуальный инфантилизм:
Целиком к половым извращениям относятся такие формы, как эксгибиционизм, садизм, мазохизм, фетишизм, педо- и зоофилия, наконец, гомосексуализм. В большинстве случаев механизм их возникновения, по-видимому, заключается в закреплении на общей основе недостаточной дифференцированности полового влечения (задержка на детской стадии развития, психосексуальный инфантилизм) тех анормальных форм его удовлетворения, в которые по той или другой причине вылились ранние, детские сексуальные переживания данного типа.
[…]
Не отрицая полностью значения моментов, определяющих половую конституцию, мы склонны, однако, считать более правильной точку зрения о нажитом, а не конституциональном происхождении гомосексуализма. Совершенно несомненно, что, как правило, у большинства людей до наступления полной половой зрелости половое влечение отличается большой неустойчивостью, особенно в отношении цели и объекта влечения. Случайные впечатления, соблазны со стороны товарищей, наконец, прямое совращение со стороны пожилых гомосексуалов фиксируют у еще не нашедшего себя в половом отношении неустойчивого, психопатического юноши ту форму удовлетворения полового влечения, в которой он испытывал свои первые, наиболее яркие половые переживания. Повторение создает привычку, а общение с другими гомосексуалами и сознание осуждения, с которым общество относится к гомосексуалу, приводит к односторонней сектантской установке к лицам другого пола; параллельно с этим элементы нормального полового чувства постепенно атрофируются и замирают,– далеко не всегда, однако, полностью: целый ряд авторов, особенно Штекель (Steckel) сообщают о случаях психотерапевтического излечения гомосексуализма. П.Б. Ганнушкин. Клиника психопатий: их статика, динамика, систематика. Издание второе. Н. Новгород, 2000.
Мысль П.Б. Ганнушкина можно выразить гораздо проще, словосочетанием инфантильная подмена объекта полового влечения. Да, имеет место недостаточная дифференцированность полового влечения в силу инфантилизма, банальная детская ошибка, подмена объектов при уязвимости т.н. запечатления, импринтной уязвимости:
Необратимая фиксация некоторой реакции на стимулирующей ситуации, встреченной индивидом лишь несколько раз в своей жизни, вызывается также уже упомянутым процессом, который мы назвали запечатлением. С физиологической стороны это явление замечательно тем, что неразрушимая ассоциация формы поведения с ее объектом устанавливается в такое время, когда она еще вовсе не способна проявляться, а в большинстве случаев не может быть обнаружена даже в виде следов. Сенситивный период, в течение которого возможно запечатление, часто располагается в онтогенезе индивида очень рано и в ряде случаев ограничивается немногими часами, но всегда довольно отчетливо определен. Однажды совершившаяся детерминация (с. 303) объекта уже не может быть обращена. Так, например, животные, сексуально запечатленные на другой вид, навсегда и непоправимо «извращены».
Большинство известных процессов запечатления относится к социальным формам поведения. Например, запечатлеваются реакция следования у птенцов выводковых птиц, соперническая борьба у многих птиц, и прежде всего сексуальное поведение. Неправильно говорить, что такая-то птица или такое-то млекопитающее запечатлены, например «запечатлены на человека». То, что таким образом определяется,– это всегда лишь объект некоторой вполне определенной формы поведения. Птица, сексуально фиксированная на чужой вид, может никак не проявлять это в других отношениях, например в отношении сопернической борьбы или иного социального поведения. У серых гусей детские реакции следования и иные социальные формы поведения очень легко запечатлеваются на человека, что весьма полезно для наших исследований; однако сексуальное запечатление при этом не происходит. К. Лоренц. Оборотная сторона зеркала. Опыт естественной истории человеческого познания. 8. Запечатление
Любопытно отметить, что мысли П.Б. Ганнушкина и К. Лоренца совпадают буквально: и в предыдущем тексте, и в данном речь идет об инфантильной ошибке, подмене объекта и закреплении ошибочного образа за некоторое время до проявления влечения, в детстве: «неразрушимая ассоциация формы поведения с ее объектом устанавливается в такое время, когда она еще вовсе не способна проявляться, а в большинстве случаев не может быть обнаружена даже в виде следов».
Данный механизм возникновения ложного объекта полового влечения – запечатление – вполне достаточен для объяснения гомосексуализма, более того, он объясняет, почему с падением в обществе нравов, как в Европе и США, количество гомосексуалистов резко увеличивается, во много раз, может быть даже в тысячи, а то и больше. «Сексуальная революция» прошла недаром. Увы, общество, не ведая того, само производит гомосексуалистов в ужасающих количествах… Да, человек в детстве очень уязвим, и нужно оберегать его даже от малейшего влияния дегенератов.
Ориентирование на ошибочный сексуальный объект, запечатление его, конечно, может быть вызвано искусственно, в том числе у человека, как указал Ганнушкин, но разница между человеком и животными заключается, как известно, в наличии у человека разума, а значит, у человека эта ошибочная ориентация может быть исправлена посредством психотерапии, перевоспитания на основаниях разума, что опять же подтвердил Ганнушкин ссылкой на какого-то немца. Более того, ошибочная ориентация может существовать наряду с правильной у т.н. бисексуалов, т.е. одна из них носит уже компенсационный психический характер, исправленный верно или неверно. В большинстве случаев, наверно, компенсационный характер носит нормальная сексуальная ориентация, а не патологическая. Тот же факт, что вытеснения ложного сексуального образа не происходит, говорит лишь о том, что бисексуал и не предпринимал никаких усилий к вытеснению ошибочного образа.
Существование бисексуалов говорит о том, что формирование нормальной сексуальной ориентации не зависит от наличия патологической, т.е. это до некоторой степени безусловный рефлексный процесс, который, впрочем, тоже может быть компенсирован патологической ориентацией, вольно или невольно. В сущности, здесь нет ничего удивительного с точки зрения формирования психопатических отклонений. Динамика этого процесса не тянет на развитие психоза, обычно более динамичное, но напоминает развитие патологических реакций при классической психопатии, конституциональном состоянии.
Психические компенсационные процессы не являются естественными в том смысле, в каком является описанное выше запечатление. Компенсация отклонений – это вольное или невольное творчество человека, обладающего осознанными психическими отклонениями. Степень критичности гомосексуалиста по отношению к себе, конечно, может быть разной, чем и определяется степень его психического отклонения: если патология кажется нормой, то отклонение достигает степени психического заболевания. Здесь важна, конечно, реакция общества на половые извращения, так как асоциальных типов среди гомосексуалистов наверняка очень мало.
Поскольку у гомосексуалистов отмечают обычно раннюю сексуальность, иной раз в таком возрасте, когда нормальный человек о ней и не знает, например лет в семь отроду, а то и раньше, то можно уверенно говорить, что ориентация гомосексуалиста на ложный сексуальный объект формируется раньше, чем у нормального человека на истинный. Справедливо, вероятно, считал Ганнушкин, что столь ранняя сексуальная ориентация есть следствие провокации – случайности или закономерности, например в лице старого педофила. В Европе, кажется, сексуальное воспитание начинают очень рано, чуть ли не в первом классе школы, в связи с чем сотни тысяч гомосексуалистов на демонстрациях в европейских городах удивления не вызывают – удивительно лишь то, что их не миллионы, пока во всяком случае. Любопытно, говорят ли европейские учителя детям первого класса, что гомосексуализм – это нормально? Ну, а как иначе? Неужели гомофобов растить?
Тот факт, что существуют мужчины-гомосексуалисты, чуть ли не буквально воображающие себя женщинами, а женщины, соответственно, мужчинами, говорит не о разном происхождении их влечения с патологическими гомосексуальными типами, не относящими себя к определенному полу, а всего лишь, вероятно, об обстоятельствах запечатления ложного сексуального образа. Нет ничего удивительного в том, что обстоятельства эти можно поделить на классы, в которых запечатление ложного образа дает либо существо общего пола, неопределенного, либо мужчину в роли женщины, либо женщину в роли мужчины. Мужчина и женщина общего пола отличаются, конечно, друг от друга внешне, по половым признакам, а потому их патологическая сексуальная роль вполне определена, т.е. они способны воспринять друг друга внешне как представителей разных полов, вне своей патологической гомосексуальной ориентации. Таким образом возникают бесполые существа, отличающие себя по половыми признакам, наделенные патологической сексуальной ролью… Конечно, это противоречие, как мужчина в роли женщины и наоборот, но ведь любая психическая патология есть противоречие, сбой нормального порядка вещей.
На внешности человека патологическая сексуальная роль не отражается, т.е. это говорит об исключительно психическом характере гомосексуализма – психическом в смысле функциональном, а не органическом (физическом, материальном). Гомосексуализм – это не врожденное отклонение и не наследственное.
Гомосексуалисты часто считают свое отклонение врожденным в силу того, что от него очень трудно отказаться, даже невозможно, как им кажется, но это никакого дива не составляет: избавиться от патологического рефлекса удовольствия всегда чрезвычайно трудно, например бросить курить или пить, не говоря уж о наркотиках, а некоторым людям определенно кажется, что избавление даже и невозможно. Однако же это не так, избавиться от дурной привычки можно даже при сильном к ней пристрастии. Правда, в последнем случае нужно обратиться за помощью к людям.
Также гомосексуалисты часто утверждают, что они вполне нормальные – только вот сексуальная ориентация у них особенная. Увы, поверить в это невозможно. Как и любое психическое заболевание, гомосексуализм несет больному страдания, причем избавиться от них не проще, чем от патологической сексуальной ориентации. Мнимое избавление, избавление людей недалеких, лежит в «самоутверждении», что на деле является лишь углублением психических страданий и приводит к конфликту с обществом. Здесь возникает классическая альтернатива психопата: либо жить в конфликте с собой, либо отравлять жизнь окружающим, что в конечном итоге облегчения не приносит – только новые страдания.
Типичным примером дальнейших психических отклонений, возникающих на почве гомосексуализма, на почве порожденного им комплекса неполноценности, является публичная бравада гомосексуалистов, например:
Мы будем сексуально использовать ваших сыновей, оплот вашей немощной мужественности, ваших банальных мечтаний и безвкусной лжи. Мы будем совращать их в ваших же школах, общежитиях, гимназиях, раздевалках, спортзалах, семинариях, молодежных группах, туалетах кинотеатров, армейских казармах, мотелях, мужских клубах и зданиях парламента. Везде, где мужчины встречаются с другими мужчинами, они реваншируют наш имидж. Они будут страстно желать и боготворить нас. Майкл Свифт. Манифест гомосексуалистов
Забавно, эта дичь очень напоминает т.н. «Протоколы сионских мудрецов», в каковом духе изъяснялся бы, скорее, шизофреник, а не гомосексуалист. Разумеется, всякий психолог отметит, что глупая эта бравада является лишь следствием комплекса неполноценности гомосексуалиста, который, между прочим, никаким гонениям не подвергался, а даже наоборот – признан в Европе и США представителем чуть ли не авангарда общества. Это к вопросу о полной психической нормальности гомосексуалистов, которой на деле нет и быть не может.
Постоянные стенания гомосексуалистов о гонениях на них тоже являются следствием комплекса неполноценности. Никаких гонений на гомосексуалистов нет ни у нас, ни тем более в Европе и США, но стоны раздаются постоянно. Чтобы избавиться от стонов и успокоить гомосексуалистов, нужно не мнимых гонителей преследовать и не ходить вокруг гомосексуалистов на цыпочках, сдувая с них пылинки, а устранить источник беспокойства – психическую патологию. Больных надо лечить, а не потакать патологическим их желаниям и истерическим капризам, причем лечение это в большинстве случаев не будет сложным (вспомните сообщение П.Б. Ганнушкина о случаях психотерапевтического излечения гомосексуализма). Для излечения в данном случае требуется только желание больного.
Европейские гомосексуалисты истеричны, женственны,– любят ходить демонстрациями по городам Европы, снова и снова утверждая мнимую свою нормальность, упиваясь своей властью над обществом… Да, они победили вырождающееся общество, но не сумели и не сумеют уже одержать главную в жизни победу – над собой.
Наши гомосексуалисты в массе своей не выступают за свои «права», а стало быть, испытывают конфликт с собой, как происходит со всеми психопатами. Выход из этого неприятного, но в большинстве случаев, наверно, терпимого положения заключается для каждого не в закатывании истерик обществу и даже не в магическом действии, которое англоязычные дегенераты именуют coming out, выступление, открытие своей патологии миру, а в признании себя больным – остро нуждающимся в помощи людей. И ненавидеть нашим гомосексуалистам следует не «гомофобов», как в Европе, и даже не себя, а свою патологическую распущенность, преодолеть которую вполне возможно, тем более – с посторонней помощью. Да, обращение к психиатру или хотя бы в церковь – это тихий ужас для всякого больного, палкой не загонишь, если терпеть еще может, но разве же лучше хождение по Берлину с декольтированной задницей?
Гомосексуализм сегодня составляет социальную проблему – и именно потому, что европейские и американские дегенераты объявили его нормой. Массовый гомосексуализм – это один из показателей вырождения европейских народов, превращения их в тупые стада, жаждущие только хлеба и зрелищ, как было с римлянами на закате Римской империи.
Подумайте, какими жалкими нужно обладать умственными способностями, чтобы рассуждать о нормальности половых извращений. Положим, я твердо вообразил себя Наполеоном Бонапартом – это патология, да? Хорошо, а если вдруг я вообразил себя в сексуальном плане женщиной, то это уже нормально, да? Что ж, если это нормально, то кем же в глазах дегенератов я должен себя вообразить в сексуальном плане, чтобы это было ненормально? Хилари Клинтон? Мадонной? Леди Гагой? Джоном Маккейном? Бараком Обамой? А если я вообразил себя бесполым существом мужского пола, это тоже нормально? Только вдумайтесь, вдумайтесь, какие жуткие дегенераты признали эту страшную психическую патологию нормой… Впрочем, у них был личный интерес: это сделали в 1973 году гомосексуалисты из Американской психиатрической ассоциации, а европейские холуи потом подравнялись: хороший раб – послушный раб.
Очень крупной и бросающейся в глаза ошибкой американщины является дегенеративное сосредоточение на «сексуальности», хотя гомосексуализм как признак вырождения популяции должен корениться гораздо глубже, чем в примитивной сексуальности, внятного определения, кстати, не имеющей,— например, в социальности, в социальных отношениях. Ну, разве нельзя предположить, что чрезвычайное распространение гомосексуализма в Европе и США прямо связано с падением рождаемости, имеющим, вероятно, социальную природу?
Зациклившись на сексуальности, никто почему-то не обращает внимания, что в Европе и США гомосексуализм является уже социальной чертой, чертой нового дегенеративного общества, причем несет с собой прочие психопатические отклонения, например стойкое желание гомосексуалистов продемонстрировать всему миру эту самую сексуальность. Если даже согласиться с дегенеративной публикой в том, что гомосексуализм – это норма, то разве же демонстрация нормальной этой сексуальности на улицах городов является нормой? Нет, это очевидное психическое отклонение. При нарушении закона подобная демонстрация – это уже повод для принудительного лечения с диагнозом, например, истерическое расстройство личности, эксгибиционизм и т.д., по обстоятельствам.
Сегодня в нашей стране все медицинские диагнозы выставляются по т.н. Международной классификации болезней (МКБ-10), в том числе психиатрические, которая классификация уже не содержит диагноза гомосексуализм. Американские дегенераты и их холуи отменили гомосексуализм как заболевание, уничтожили этот диагноз. И выглядели эти люди буквально так же, как душевнобольные:
Летом 1994 года, приехав на международный конгресс по социальной психиатрии в Гамбург, мы увидели странную картину: заметное число делегатов конгресса выглядели как душевнобольные.
«Удивительно! Почему западные врачи так похожи на своих пациентов?»– подумали мы.
Но вскоре выяснилось, что это натуральные пациенты. Мы снова изумились: как можно показывать больных людей огромному залу, будто зверюшек в цирке?
Западные коллеги снисходительно улыбнулись стереотипности нашего мышления и объяснили, что мы являемся свидетелями величайшего гуманистического эксперимента. Впервые на научном конгрессе пациенты психиатрических клиник, в том числе и страдающие глубокими расстройствами, будут делать доклады наравне с корифеями медицины. И они действительно их делали, перемежая подробные описания бреда и галлюцинаций с яростной критикой врачей и методов лечения, а также требуя для себя права на вождение машины, на работу в суде и прочих органах власти. Поведение врачей тоже, впрочем, было для нас непривычным. Они все время что-то жевали, пили воду из бутылочек, громко переговаривались, вставали посреди выступлений – даже когда доклад делал ученый с мировым именем!– и косяками выходили из зала. Очереди за кофе и бутербродами в рабочее время и в перерывах были практически одинаковыми. Слушая же выступления пациентов, врачи почему-то очень веселились. Так потешаются дошкольники и младшие школьники, глядя на клоунов, дубасящих друг друга надувными молотками. Подобная бестактность шла вразрез с нашими представлениями о врачебной этике, но мы и это списали на совковую стереотипность.
В последний же день произошло нечто и вовсе невообразимое. Больные, на которых вся эта непривычная обстановка действовала возбуждающе, совершенно растормозились и уже без приглашения валом повалили на сцену, пытаясь дорваться до микрофона. Индианка с черными распущенными волосами, в ярком экзотическом наряде завывала, размахивая руками, которые были все от плеч до запястий увешаны сверкающими браслетами. Так, наверное, неистовствали древние пифии, впадая в экстаз. Другой, местный пациент (вернее, клиент – на конгрессе много говорилось о том, что из соображений политкорректности больных теперь нельзя называть пациентами, поскольку это ставит их в подчиненное, а значит, униженное положение) кричал, что ему в Германии тесно, не хватает свободы. И грозился сбежать в пампасы. А потом, оборвав себя на полуслове, запел песню тех самых пампасов или, может быть, прерий и принялся изображать ковбоя верхом на лошади. Но вскоре и песня была прервана, потому что любитель свободы подбежал к старому профессору, восседавшему в президиуме, и начал его душить. Устроителям пришлось поступиться правами человека, и раздухарившегося ковбоя вывели из зала. Но не успели мы перевести дух, как на сцену выскочила девица, которая, не претендуя на микрофон, с разбега плюхнулась на колени к другому члену президиума (он был гораздо моложе первого) и быстрыми, ловкими движениями стала его раздевать. Зал взревел от восторга. Сквозь хохот, свист и ободряющие выкрики психиатрической братии доносились обрывки фраз: «Что мы тут делаем?.. Дорогой, мы только теряем время… Пойдем отсюда… Мы нужны друг другу…»
Тут уж мы не выдержали и, плюнув на политкорректность, сказали немецкой коллеге, которая нас опекала на конгрессе: «Зачем было привозить сюда эту больную женщину? У нее же острый психоз».
Коллега отреагировала неожиданно и с заметным раздражением:
– Откуда вы знаете, что это больная? Вы что, ее тестировали? Может, она как раз психиатр, подруга доктора Крюгера…
Т. Шишова. И. Медведева. Диктатура безумия. Часть 1 и Часть 2
Очень точно сказано: «западные врачи так похожи на своих пациентов». Это следствие вырождения народов, дегенерации.
Вывод из всего этого прост: «Если еще раз повторить вслед за Фуллером длинное и труднопроизносимое слово, надо отметить, что деинституализировав лечение, адепты глобализма институализировали, как бы огосударствили, узаконили безумие. А попросту можно сказать так: широко раскрыв двери сумасшедших домов, они стараются превратить в дурдом весь мир. Объявив больных здоровыми, прикладывают в то же время гигантские усилия к тому, чтобы здоровых свести с ума».— Это некоторое преувеличение, нарочно никто не хочет сводить людей с ума, но со стороны все выглядит именно так. Дело же в том, что мотивы реформаторов не объективны, т.е. носят по сути патологический характер.
В цитированной статье также несколько преувеличена роль Кена Кизи в создании дегенеративной психиатрии: его роман «Над кукушкиным гнездом» направлен был не столько против психиатрии, сколько против т.н. префронтальной лоботомии. Лоботомия – это хирургическое разделение тканей, соединяющих лобные доли мозга и остальную его часть. Приводит эта операция к выключению лобных долей мозга, т.е., вероятно, воли, что в тяжелых случаях может дать положительный эффект, а может и не дать. Между тем, рекомендована лоботомия была для лечения всего без исключения, даже преступных наклонностей. В СССР лоботомия была признана лженаучным методом и запрещена в 1950 г., а в США, с некоторым перерывом, производится по сей день.
Одним из действительных вождей европейских дегенератов стал «философ» Мишель Фуко, выступавший именно против психиатрии, за свободу безумия. Именно Фуко первым выступил против «институционализации психиатрии», против психиатрических институтов, ограждающих как общество от душевнобольных, так и душевнобольных от общества. А гомосексуалисты просто поддержали его – как, вероятно, и многие прочие психические больные. Впрочем, воевать за свои права они могли до скончания века, если бы Большой брат не решил вдруг, что гомосексуализм – это совершенно нормально и даже похвально.
У нас уже в новое время попытку выступить против психиатрии предпринял советский диссидент Буковский, но за ничтожностью сего типа никто выступления его не заметил, даже гомосексуалисты и прочие душевнобольные. В советское же время выступление Буковского против психиатрии, поддержанное европейскими и американскими дегенератами, имело шумный успех. Именно Буковский породил бредовую идею о «карательной психиатрии», каковой в действительности не было – вернее, была она только в США, см. помянутый роман Кена Кизи, довольно мягко отражающий действительность пятидесятых годов. Буковский перенес в юности шизофрению или шизофреноподобный психоз, что и повлияло на дегенеративный склад его личности, см. о нем в письме ак. Снежневского писателю В. Некрасову.
Нормальность гомосексуализма в современной Европе и США является всего лишь следствием беспомощности общества перед учеными дегенератами вроде Фуко, общего вырождения. Безусловно, даже в США еще есть люди, которые отдают себе отчет в том, что гомосексуализм – это психическое заболевание, но мнение их уже никого не интересует, да и высказывать его, наверно, уже небезопасно.
Следует заметить, что мнение о «незаразном» характере психических заболеваний является, как это ни поразительно, невежественным: совершенно беззащитны перед безумием дети, но и взрослым нужно беречься от контакта с безумием – если, например, безумие выдается за гениальность, за сенсацию или, как в случае с гомосексуализмом, за модный образ жизни, передовой. В распущенном обществе легко происходит индукция в психику людей не только патологических образов, ложных, как, например, при патологическом запечатлении, но и патологических идей, причем перед последними иной раз бессильны оказываются даже взрослые и образованные люди.
Не соответствует действительности и обывательское убеждение, что душевнобольной – это дурак. Нет, глупость и душевная болезнь – это разные вещи, что с присущей ему внимательностью где-то выразил В.Х. Кандинский, один из основателей нашей судебной психиатрии, употребив выражение «просто глупость». Последнее, действительно, просто, а душевная патология зачастую выглядит совсем не просто. Дураки являются лишь разносчиками безумия, но даже по сравнению с умалишенными они остаются дураками. Наверно, глупость – это абсолютная величина.
В смысле «заразности» гомосексуализм и прочие половые извращения – это предельно опасные психические заболевания, подхватить которые очень легко в детстве. Взрослый человек уже защищен от этого, но влиянию патологических образов может быть подвержен даже он – особенно при наличии психических отклонений.
В последние несколько десятилетий огромные силы дегенеративной пропаганды были брошены на «доказательство» естественного происхождения гомосексуализма, его врожденного характера: видимо, дегенераты полагают, что врожденная патология перестает быть таковой. И успехов на этом пути дегенеративная пропаганда добилась просто ошеломляющих. Сегодня многие слепо верят не только в то, что гомосексуализм является физиологической нормой, но и в то, что он является врожденным. К сожалению, дегенеративная пропаганда обрекает на страдания очень многих гомосексуалистов, которые сегодня просто не знают, что их патология принципиально излечима… Да, неудачи на подобном пути возможны даже у курильщиков, но на данном основании никто ведь не утверждает, что курение – это врожденная особенность человека, а бросить курить совершенно невозможно.
Самое же страшное, что дегенеративная пропаганда проникла даже в образование и бездумно повторяется многими, вопреки фактам и даже здравому смыслу:
Потенциальная опасность так называемой «восстановительной терапии» велика – возможны осложнения в виде депрессии, беспокойства и саморазрушительного поведения […] Современная официальная российская психиатрия выступает против любого психиатрического лечения, как «конверсионной», так и «восстановительной» терапии, основанного на предпосылке, что гомосексуальность сама по себе является психической болезнью, или на предпосылке что пациент должен желать изменить свою сексуальную ориентацию. Что же касается практики, то не известно ни одного случая, чтобы психиатрическое или медикаментозное лечение в этой области имело положительный результат. Сексуальные, чувственные, эмоциональные переживания человека искусственно неизменяемы. Т.Б. Дмитриева. Руководство по судебной психиатрии. М.: Медицина, 2004. Цит. по: http://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Гомосексуальность&oldid=52764943
Все это полная ахинея, особенно последнее предложение, на основании которого, если принять его за истину, можно отменить вообще всю психиатрию, не только лечение половых извращений. На основании же только первого предложения нужно отказаться, например, от лечения шизофрении, так как шизофреникам, в отличие, кстати, от гомосексуалистов, свойственно «саморазрушительное поведение», склонность к самоубийству. Если нормальному психически человеку «саморазрушительное поведение» не свойственно, а гомосексуалисты, по убеждению Т.Б. Дмитриевой, совершенно нормальные люди, то почему же им должно быть свойственно «саморазрушительное поведение» после любой терапии? Чушь это полная. В СССР многие психопаты с патологическими реакциями, считавшие себя не больными, а великими гениями, побывали в психиатрических больницах, но ни единый случай «саморазрушительного поведения» вследствие терапии не освещен в печатных камланиях о «карательной психиатрии».
Также следует заметить, что в отрывке использовано не научное положение, а идеологическое и даже патологическое: гомосексуальные половые извращения являются нормой. Также идет и прямая ложь об отсутствии положительных результатов в лечении гомосексуальных половых извращений: например, выше у Ганнушкина указано, что случаи излечения гомосексуализма имели место быть.
Возникает также любопытный вопрос: изучала ли Т.Б. Дмитриева анатомию и физиологию? Если вдруг да, то знала ли она, для чего в организме человека предназначен анальный проход? Для секса с иным бесполым существом? Если же нет, если анатомически и физиологически человек не является бесполым существом, а задний проход предназначен отнюдь не для секса с иным бесполым существом, то с какой стати Т.Б. Дмитриева сочла нормальным жуткое это извращение природы человеческой? Ну? Основания-то где? Любопытно также, не приходило ли в голову Т.Б. Дмитриевой, каким образом два бесполых существа, рожденные женщинами, могли бы естественно осуществить сексуальный акт, как между мужчиной и женщиной? Нет, наверно, не приходило, потому что естественная любовь между бесполыми существами совершенно невозможна. Да, но если это неестественно, то почему же Дмитриева сочла это извращение нормой?
Далее можно бы было спросить у Т.Б. Дмитриевой, слышала ли она об И.П. Павлове и учении его о рефлексах? Вероятно, слышала, правда? Но коли так, то каким же образом могла она признать нормальным извращенный рефлекс? Нормально ли, например, когда человек ест свой кал, получая от этого удовольствие? Нормально ли будет заявить студентам, что у пожирателя кала просто вкус такой, особенность? Нет, извращенный для удовольствия нормальный рефлекс есть патологический рефлекс – признак психического заболевания. Неужели Т.Б. Дмитриева не понимала элементарных вещей в психопатологии, понятных даже обывателю? Кстати сказать, если уж происхождение гомосексуализма Т.Б. Дмитриевой было почему-то не известно, то логично бы было предположить, что это не норма, а шизофренической природы отклонение… Это, конечно, не так: разные сексуальные извращенцы время от времени попадают к судебным психиатрам, но с шизофренией их отклонения не связывал никто.
И наконец, следует отметить, что Т.Б. Дмитриева, потакая очень небольшому числу воинствующих гомосексуалистов вроде Майкла Свифта, имеющих и иные психические отклонения, лишает надежды тех, кто хотели бы лечиться. Да, обычно дегенераты утверждают, что не существует гомосексуалистов, которые хотели бы избавиться от своего порока, но это ложь, как можно судить вообще по психопатам, многие из которых способны осознать свои отклонения. Даже т.н. в быту сексуальные маньяки обычно осознают свою ущербность, если у них нет иных психических отклонений, повреждающих интеллект. Безусловно, многие гомосексуалисты хотели бы стать нормальными людьми, но Т.Б. Дмитриева отняла у них эту возможность в угоду воинствующим половым извращенцам… Разве это врач?
Увы, приведенный отрывок из сочинения Т.Б. Дмитриевой должен быть квалифицирован как патологические идеи, бредовые, немотивированные, ибо все это глупейшее построение основано на некритично принятой бредовой идее, что гомосексуальные половые извращения являются нормой. Увы, не только «западные врачи так похожи на своих пациентов» – некоторые наши тоже похожи: ради «толерантности» готовы нести любую чушь, даже бред. Ну, виданное ли дело, чтобы врач послушно повторял за душевнобольными бредовые идеи и даже излагал их как истину в учебнике по психиатрии?
К несчастью, пропаганда гомосексуализма уже сделала главное – проникла в образование. Как это ни поразительно, у нас уже принято, что гомосексуальные половые извращения – это нормально. Что еще поразительно, гомосексуалисты охотно рядятся под ученых и под видом научных исследований выпускают свою пропаганду. Так, гомосексуалист Клейн Лев Самуилович, осужденный в начале восьмидесятых годов за мужеложство, написал псевдонаучную книгу «Другая любовь», которая активно распространяется лицами, заинтересованными в пропаганде гомосексуализма. Вероятно, «другая любовь» к этой книге связана с порнографическим характером заметной ее части. Кстати еще, поведение Клейна буквально соответствует поведению европейских душевнобольных, описанных выше: он тоже критикует врачей и рассуждает на медицинские темы…
Защитой от упорно прививаемых людям дегенеративных воззрений является культурное общество, не допускающее распространения безумия. Для пресечения же распространения безумия обществу необходимо наблюдение за душевнобольными путем укрепления институтов психиатрии, не только больниц, но и диспансеров, и центров принудительного лечения, в том числе не тюремного типа (принуждать можно не только палкой). Нужны и общественные институты, распространяющие научно-популярные знания по психопатологии, в том числе по патологической психологии, так как особую опасность для общества несут ученые дегенераты вроде Фуко, например некоторые наши «сексологи», восторженные певцы гомосексуализма, наряженные под ученых. Увы, научное сообщество уже не реагирует на дегенеративные выпады «сексологов», которые объявляют нормой жуткие извращения, травмированную психику. Патология стала нормой.
Распространение безумия, в том числе половых извращений, показывает на степень вырождения народа. Вероятно, существует некий предел прочности народа, критическое количество дегенератов, которое общество еще сможет выдержать и существовать относительно нормально, а далее должен начаться распад. Да, любопытно бы было узнать, каков этот предел, но стоит ли проводить опыты над народом, над собой? Дегенеративный распад приведет только к бедствиям, разрухе, войнам… Кому это нужно? Гомосексуалистам? Представьте, нет: критическая реформация действительности – это голубая мечта шизофреников. Так неужели мы поверим воинствующим гомосексуалистам вроде представленного выше Майкла Свифта, что они психически нормальные люди?
